Интервью:

Евгений Варламов: Год без футбола - сплошная борьба с самим собой (СЭ)

Если бы не тяжелая травма, один из героев памятного матча сборной России на "Стад де Франс" Евгений Варламов вполне мог оказаться сейчас в составе нашей команды в Японии

Последний матч Евгений Варламов сыграл 31 марта прошлого года. С тех пор экс-капитан ЦСКА не только не провел ни одной игры, но даже толком не тренировался - легкие пробежки да занятия в тренажерном зале, понятно, не в счет. Однако, несмотря на две серьезные травмы и несколько операций, Варламов не оставляет надежды вернуться в футбол.

А если бы не лавина травм, обрушившихся на Варламова, не исключено, обживался бы он сейчас со своим закадычным другом Сергеем Семаком на базе в японском городке Симидзу и готовился в составе сборной России к стартовой битве чемпионата мира с "Орлами Карфагена" из жаркого Туниса.

В сборную Варламова в 1998 году позвал еще Анатолий Бышовец. И уже в первом же матче с Украиной армейский защитник забил гол. Регулярно приглашал его и сменивший Бышовца на посту главного тренера Олег Романцев, при котором наша сборная впервые на чужом поле побила действующих чемпионов мира - французов. Одним из творцов той эпохальной победы был и Варламов, отыгравший на "Стад де Франс", если кто запамятовал, все 90 минут.

- Почти три года прошло с того момента, а помню все, будто было вчера, - говорит Евгений. - Для меня пока это самый памятный матч, хоть лично мне он не слишком удался. Когда в апреле увидел по телевизору новую встречу сборных Франции и России, не скрою, сердце защемило. Нахлынули воспоминания. В то время, правда, о чемпионате мира я не думал. До него было еще так далеко. Я ставил перед собой цель просто закрепиться в сборной. К сожалению, подвело здоровье... Разумеется, с огромным интересом жду трансляций из Кореи и Японии. Надеюсь, игра сборной России доставит болельщикам не меньше приятных эмоций, чем наша победа в Сен-Дени. А на чемпионате мира, Бог даст, еще сыграю. Все-таки через четыре года мне будет 31 - по европейским меркам для футболиста не возраст. Лишь бы травмы наконец-то оставили в покое.

Судьба, казалось, всегда благоволила Варламову. В 18 он уже играл в высшей лиге за "КАМАЗ". Стоявший тогда у штурвала клуба Валерий Четверик любил, помнится, повторять, что нашел Варламова в подвале - там располагался офис прежней команды Евгения казанской "Идели". В 22 отправился покорять Москву, из многочисленных предложений выбрав ЦСКА. В 23 дебютировал в сборной России. Потом были тот самый триумф на "Стад де Франс" и капитанская повязка в клубе.

При этом Варламов оставался таким же простым, скромным парнем, каким и запомнился мне еще в Набережных Челнах. Немногие, к примеру, знают, что, подписав контракт с ЦСКА, он включил в него пункт, согласно которому десять процентов от своих доходов должны отчисляться его первому тренеру Александру Клобукову...

И вдруг все пошло наперекосяк. Футбол открылся Варламову с другой, не только солнечной стороны.

Проблемы начались еще в конце 99-го - после неудачной операции на мениске. Почти полтора сезона он выходил на поле, невзирая на то, что каждый удар по мячу отзывался адской болью в колене. Врачи успокаивали: дескать, скоро все пройдет, но боль не утихала. Лишь прошлым летом на обследовании в швейцарской клинике выяснилось, что все это время Варламов играл без передней крестообразной связки. "О, mein Gott!" - воскликнули местные эскулапы, когда услышали об этом.

Между тем в Женеву он держал путь совсем по иной причине. Мало того, что напасть с коленом правой ноги приключилась, вскоре еще внезапно разболелась пятка на левой. И снова больше года не удавалось поставить точный диагноз. Ежемесячно футболиста возили на рентген, но вердикт медиков был сух и категоричен: играть в футбол с такой травмой можно. Что Варламов и продолжал исправно делать. Он привык к боли и старался не обращать на нее внимание, насколько это вообще было возможно. Привык к постоянным компрессам после тренировок и к тому, что по утрам иногда ходить мог только на цыпочках.

Одному Богу известно, чем бы все закончилось и какие имело последствия, если бы в феврале 2001 года новые руководители ЦСКА не пригласили в клуб другого врача. Артем Катулин, изучив рентгеновские снимки Варламова, пришел в ужас. "Тебе не то что играть, даже бегать нельзя ни в коем случае! - огорошил он Евгения. - От малейшего удара пятка может просто раскрошиться, и станешь инвалидом".

- У меня обнаружили кисту пяточной кости. Конечно, было жутко обидно, что потерял кучу времени, что доверился людям, которые почему-то не разобрались в этой ситуации. Я разговаривал потом с нашим бывшим доктором Кюри Чачаевым, спрашивал, как же такое могло произойти. "Я показывал твои снимки нескольким специалистам, и все в один голос утверждали, что ничего страшного", - ответил он. Странно... Вот и хирург, который оперировал меня в Женеве, сказал, что киста была величиной с голубиное яйцо. "И как ее можно было не заметить?!" - поражался он.

Но прежде Варламова ждало еще одно потрясение - пострашнее любой травмы. Сравнив снимки его пятки за несколько месяцев и обнаружив, что опухоль сильно увеличилась, врачи начали подозревать рак кости. Он знал, что в Швейцарии сначала ему сделают биопсию, которая и определит его дальнейшую судьбу.

- О чем думал по дороге в Женеву? Молил Господа, чтобы все обошлось. Да и вешать бутсы на гвоздь в 26 лет совсем не хотелось. Хотя, если откровенно, был уже готов ко всему. У Садырина был рак, и маме моей в прошлом году делали по этому поводу операцию...

К счастью, худшие опасения не подтвердились. Через месяц о былых мучениях ему напоминал лишь маленький шрам на "варламовской пяте", как в шутку прозвали ее друзья.

Теперь оставалось залечить злополучное колено. Но затянулся этот процесс почти на целый год, на протяжении которого Варламов словно бродил по лабиринту, тщетно пытаясь отыскать выход. Он попадал на стол к хирургу, проходил курс реабилитации, приступал к тренировкам, однако при первой же нагрузке колено моментально распухало. И все начиналось по новой.

Порой он находился на грани отчаяния, а из головы не вылезали мысли о том, что дорога на футбольное поле закрыта уже навсегда. Друзья предложили заняться строительным бизнесом. Варламова это не прельщало. Однажды решил подать документы в ВШТ - не приняли: "Рано, сказали, молодой еще". Но идея освоить тренерскую профессию его по-прежнему не покидала.

- А вы согласились бы работать детским тренером, скажем, за 500 долларов? - поинтересовался я у Варламова. Вон, Евгений Гинер предлагал Дмитрию Кузнецову должность тренера в армейской спортшколе, но ныне действующего защитника "Торпедо-ЗИЛ" такая зарплата не устроила.

- Понять Кузнецова немудрено. Человек он бывалый, выступал и в сборной, и за границей. С его опытом можно рассчитывать не только на работу с детьми. А я на десять лет моложе, поэтому меня подобная сумма бы не смутила. Нужно же с чего-то начинать. Естественно, прекрасно понимаю, что жизнь пошла бы уже совсем другая. Все-таки зарплаты профессионального футболиста и детского тренера несопоставимы. Но, думаю, мы с женой привыкли бы. В Набережных Челнах с Ольгой знавали времена и похуже. После пожара на заводе в "КАМАЗе" перебои с финансами были в порядке вещей, и нередко мы жили на ее скромный оклад медсестры. Ничего, как-то выкручивались... Правда, мои друзья Игорь Кутепов, Виктор Панченко, завершившие не так давно карьеру, в один голос твердят: "Женя, играй до последнего. Лечись, восстанавливайся, и пока есть силы - играй, зарабатывай деньги. Потом это делать будет намного сложнее".

Надежду на возвращение в футбол Варламову подарил в начале весны Гинер, который посоветовал обратиться к известному мануальному терапевту Борису Праздникову. Почти 30 лет он трудится в Большом театре, а его услугами пользовалась масса знаменитостей, включая Ельцина, Плисецкую и даже Синди Кроуфорд.

- У меня он определил защемление седалищного нерва. Этим, по его мнению, и объяснялись мои беды с коленом. За восемь сеансов мануальной терапии все болячки как ветром сдуло. Нога больше не беспокоит, да и общее состояние улучшилось. Честное слово, не поверил бы, что такое возможно. Эх, пораньше бы к нему попасть - глядишь, уже играл бы. Как я жду этого момента! Футбол снится постоянно. А больше всего охота выбежать на поле и со всей силы врезать по мячу! Увы, пока нельзя. Сейчас занимаюсь по индивидуальной программе, восстанавливаю физические кондиции, но в июле, надеюсь, уже буду тренироваться с командой.

Команда же та за время, что Варламов провел на больничном, изменилась до неузнаваемости. Из тех, с кем, казалось бы, совсем недавно он ковал в ЦСКА серебро и бронзу российского чемпионата, по-прежнему в строю один Семак. Он плюс Игорь Яновский, с которым знаком уже много лет вот, пожалуй, и весь круг друзей Варламова в нынешнем ЦСКА. С остальными близко сойтись еще не успел.

- Честно говоря, на первых порах возникало ощущение, будто не ребята пришли в ЦСКА, а я сменил команду. И коллектив новый, и тренерский штаб. Семаку в этом смысле было проще. Все-таки если вместе играешь, тренируешься, мотаешься на сборы, гораздо быстрее узнаешь друг друга и отношения налаживаются сами собой. Но когда приезжаю на базу, со всеми нормально общаюсь.

Наверное, каждого игрока, из-за травмы обреченного на длительный просмотр футбола с трибуны или у экрана телевизора, точит червь сомнения: "А удастся ли вернуть место в составе?" Особенно если сменился главный тренер. Особенно если в клуб высадился десант бравых новобранцев, создавших неслыханную доселе в Отечестве конкуренцию, чьей жертвой уже пал десяток старых партнеров.

- Год без футбола - это сплошная борьба с самим собой. Что бы ни стряслось, надо верить, что выкарабкаешься и обязательно будешь играть. И в то же время очень важно, чтобы верили в тебя - тренер, руководство. Мне в этом смысле грех жаловаться. И Гинер, и Газзаев надеются на меня, всячески поддерживают - и это, безусловно, вдохновляет. А конкуренции не боюсь. К тому же имею опыт игры на разных позициях - крайнего защитника, центрального, опорного хава. Так что главное - забыть о травмах и набрать форму. А то затянулась что-то полоса невезения. Прошлый год был, пожалуй, самым худшим у меня. Столько переживаний - и за мамино здоровье, и за свое собственное. Бесконечные операции, больничные палаты. А потом смерть Перхуна и Садырина... Сергей был приятный парень - тихий, скромный и фантастически трудолюбивый. Правда, за полгода с ним никто из ребят крепко сдружиться не успел. А с Павлом Федоровичем в общей сложности я около двух лет проработал. К нему сразу симпатией проникся. В 98-м в первом круге мы на дно таблицы рухнули, но он во всем винил себя, а не футболистов. Согласитесь, среди наших тренеров такое не часто встретишь. Мы навещали его в больнице. Он уже плохо выглядел, но виду не подавал. Шутил, смеялся. Мне на прощание сказал: "Поскорей выздоравливай". Через неделю его не стало... А на майские праздники на родине Садырина - в Перми состоялся любительский турнир по мини-футболу, посвященный его памяти. У ЦСКА в тот день была календарная игра, и меня попросили слетать в Пермь вместе с начальником нашей команды Марьяном Плахетко. Устроили теплый вечер. Собралось много друзей Садырина, ветеранов, с которыми он играл. Посидели, вспомнили Павла Федоровича.

... 12 ноября у Варламова родилась вторая дочка - Настя. По словам бывшего капитана ЦСКА, для него это единственное радостное событие черного 2001-го.

- Дома нынче такой балаган - не соскучишься. В семейных хлопотах обо всех горестях и неудачах забываешь быстрее. Впрочем, на судьбу я не жалуюсь. За последний год понял, что футбол - еще не вся жизнь. У меня есть жена и две чудесные дочки, о которых надо заботиться. Потому что это такое счастье - возвращаться домой, зная, что тебя там любят и ждут.

Александр КРУЖКОВ